Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Внимание!
20:27
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 16 января 2014
00:25
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 06 января 2014
19:59
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 31 декабря 2013
23:45
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
21:06
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
C наступающим! Мудрости, здоровья, веры в свои силы и упорства двигаться к своим целям.
Хорошие стихи Стуса, Мандельштама и Плещеева
Менi здається, що живу не я,
а iнший хтось живе за мене в свiтi
в моїй подобi.
читать дальше Нi очей, нi вух,
нi рук, нi нiг, нi рота. Очужiлий
в своєму тiлi. I, кавалок болю,
I, самозамкнений, у тьмущiй тьмi завис.
Ти, народившись, виголiв лишень,
а не прирiс до тiла. Не дiйшов
своєї плотi. Тiльки перехожий
межисвiтiв, ворушишся на сподi
чужого iснування.
Сто ночей
попереду i сто ночей позаду,
а межi ними — лялечка нiма:
розпечена, аж бiла з самоболю,
як цятка пекла, лаконiчний крик
усесвiту, маленький шротик сонця,
зчужiлий i заблуканий у тiлi.
Ти ждеш iще народження для себе,
а смерть ввiйшла у тебе вже давно.
***
В хрустальном омуте какая крутизна!
За нас сиенские предстательствуют горы,
И сумасшедшых скал колючие соборы
Повисли в воздухе, где шерсть и тишина.
читать дальшеС висящей лестницы пророков и царей
Спускается орган, Святого Духа крепость,
Овчарок бодрый лай и добрая свирепость,
Овчины пастухов и посохи судей.
Вот неподвижная земля, и вместе с ней
Я христянства пью холодный горный воздух,
Крутое "Верую!" и псалмопевца роздых,
Ключи и рубища апостольских церквей.
Какая линия могла бы передать
хрусталь высоких нот в ехфире укрепленном,
И с христянских гор в пространстве изумленном,
Как Палестины песнь, нисходит благодать.
***
В часы тяжелых дум, в часы разуверенья,
Когда находим жизнь мы скучной и пустой
И дух слабеет наш под бременем сомненья,
Нам нужен образец терпения святой.
читать дальшеА если те часы печали неизбежны
И суждено вам их в грядущем испытать,
Быть может, этот лик, спокойный, безмятежный,
Вам возвратит тогда и мир и благодать!
Вы обретете вновь всю силу упованья,
И теплую мольбу произнесут уста,
Когда предстанет вам Рафаэля созданье,
Мадонна чистая, обнявшая Христа!
Не гасла вера в ней и сердце не роптало,
Но к небу мысль всегда была устремлена;
О, будьте же и вы - что б вас ни ожидало -
Исполнены любви и веры, как она!
Да не смущает вас душевная тревога;
Да не утратите средь жизненного зла,
Как не утратила святая матерь бога,
Вы сердца чистоты и ясности чела.
Хорошие стихи Стуса, Мандельштама и Плещеева
Менi здається, що живу не я,
а iнший хтось живе за мене в свiтi
в моїй подобi.
читать дальше Нi очей, нi вух,
нi рук, нi нiг, нi рота. Очужiлий
в своєму тiлi. I, кавалок болю,
I, самозамкнений, у тьмущiй тьмi завис.
Ти, народившись, виголiв лишень,
а не прирiс до тiла. Не дiйшов
своєї плотi. Тiльки перехожий
межисвiтiв, ворушишся на сподi
чужого iснування.
Сто ночей
попереду i сто ночей позаду,
а межi ними — лялечка нiма:
розпечена, аж бiла з самоболю,
як цятка пекла, лаконiчний крик
усесвiту, маленький шротик сонця,
зчужiлий i заблуканий у тiлi.
Ти ждеш iще народження для себе,
а смерть ввiйшла у тебе вже давно.
***
В хрустальном омуте какая крутизна!
За нас сиенские предстательствуют горы,
И сумасшедшых скал колючие соборы
Повисли в воздухе, где шерсть и тишина.
читать дальшеС висящей лестницы пророков и царей
Спускается орган, Святого Духа крепость,
Овчарок бодрый лай и добрая свирепость,
Овчины пастухов и посохи судей.
Вот неподвижная земля, и вместе с ней
Я христянства пью холодный горный воздух,
Крутое "Верую!" и псалмопевца роздых,
Ключи и рубища апостольских церквей.
Какая линия могла бы передать
хрусталь высоких нот в ехфире укрепленном,
И с христянских гор в пространстве изумленном,
Как Палестины песнь, нисходит благодать.
***
В часы тяжелых дум, в часы разуверенья,
Когда находим жизнь мы скучной и пустой
И дух слабеет наш под бременем сомненья,
Нам нужен образец терпения святой.
читать дальшеА если те часы печали неизбежны
И суждено вам их в грядущем испытать,
Быть может, этот лик, спокойный, безмятежный,
Вам возвратит тогда и мир и благодать!
Вы обретете вновь всю силу упованья,
И теплую мольбу произнесут уста,
Когда предстанет вам Рафаэля созданье,
Мадонна чистая, обнявшая Христа!
Не гасла вера в ней и сердце не роптало,
Но к небу мысль всегда была устремлена;
О, будьте же и вы - что б вас ни ожидало -
Исполнены любви и веры, как она!
Да не смущает вас душевная тревога;
Да не утратите средь жизненного зла,
Как не утратила святая матерь бога,
Вы сердца чистоты и ясности чела.
@темы: стихи
URL
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментарии (8)
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
суббота, 21 декабря 2013
17:51
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 03 декабря 2013
08:44
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 30 ноября 2013
07:04
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
05:44
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 15 ноября 2013
22:54
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 13 ноября 2013
10:15
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
10:06
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 06 ноября 2013
03:14
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
02:40
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 26 октября 2013
Статья Сергея Соловьева "Душа нацистского почтальона" : scepsis.net/library/id_2310.html .
Эта же выкладка в равной степени применима ко всем государствам с тоталитарным режимом.
ЦитатумС помощью подобных клише создавалось нацистское лицемерие, которое Арендт называет главной характеристикой режима. Но, наверное, точнее это было бы назвать оруэлловским словом «двоемыслие». Использование этих штампов приводило – в случае Эйхмана – к тому, что он попросту забывал многие факты. Дело было, как минимум, не только в том, что он не помнил фактов, неприятных для себя, – такая «забывчивость» была бы понятна. Но он вообще очень легко забывал все то, что не отмечалось высокопарными фразами и не подкреплялось соответствующим «клише». Так, он не помнил дату начала войны против СССР, содержание разговоров на Ванзейской конференции, а также деталей своей собственной деятельности во время командировок – за исключением встреч с «приятными» людьми.
Эйхман признается, что «бюрократический стиль – это единственный доступный мне язык». Он мыслит с помощью клише и теряет в себе уверенность, когда не может их найти, что еще больше дополняет его портрет «мелкой сошки». «У моего клиента душа почтальона», – говаривал его адвокат д-р Сервациус еще до начала процесса. Но важнее всего то, что, как указывает Арендт, с помощью языка (добавим – мифов, воплощенных в языке) сам Эйхман и все «немецкое общество, состоявшее из 80 млн. человек, также было защищено от реальности и фактов теми же самыми средствами, тем же самообманом, ложью и глупостью, которые стали сутью его, Эйхмана, менталитета». Практика самообмана превратилась в моральную предпосылку выживания настолько, что даже через 18 лет после падения нацистского режима Арендт утверждает: «Трудно не думать, что лицемерие стало составной частью немецкого национального характера» (с. 86-87).
На Ванзейской конференции, которая была призвана скоординировать все усилия по «окончательному решению», Эйхмана, по его словам, еще одолевали сомнения. Но тут он увидел, что не только нацистские боссы, не только партия и СС, но и «элита старой доброй государственной службы сражалась за честь возглавить этот кровавый процесс. “В этот момент я почувствовал то, что чувствовал Понтий Пилат, я был свободен от вины”. Ну кто он такой, чтобы осуждать? Ну кто он такой, чтобы “иметь свое собственное мнение по этому делу”?»
Вместе с вопросом о моральных истоках нацизма в книге Арендт постоянно поднимается вопрос об ответственности – нет, не Эйхмана, с которым все ясно с самого начала, а о принципах установления виновности. Понятное дело, что все жалкие сказочки битых коричневых диктаторов и их подчиненных на тему «я только выполнял приказ», которые рассказывались в Нюрнберге, не могут восприниматься сколько-нибудь серьезно. Они сами отдавали эти приказы, прекрасно осознавали их преступность и сознательно сделали выбор – а он у них был – и в экзистенциальном, и в практическом смысле. Эйхман говорил, что единственной альтернативой исполнению преступных приказов и участию в массовых убийствах было самоубийство, но это – прямая ложь. Арендт приводит пример офицера, который не пострадал, отказавшись служить нацистам, аналогичные примеры приводил Ясперс, такие случаи знакомы историкам. Но эти случаи уклонения не стали массовыми. И придется признать правоту американского историка: «Не бездумное повиновение, но осознанное приятие – вот что характеризовало немецкий стиль сотрудничества со злом». Фактически соглашаясь с этим, Арендт противоречит своему же выводу в «Истоках тоталитаризма», где она утверждала, что немцы были запуганы и подавлены пропагандой. А современные историки добавляют: у этой массовой моральной слепоты была материальная основа: немцы на самом деле в подавляющем большинстве получали выгоду от нацистских грабежей и «ариизации» собственности. Так что принятие клише было не столько насильственным, сколько добровольным . И потому абсолютно справедлив был вывод учителя Ханны Арендт – Карла Ясперса: «Каждый из нас несет вину, поскольку он оказался бездеятелен».
Эта же выкладка в равной степени применима ко всем государствам с тоталитарным режимом.
ЦитатумС помощью подобных клише создавалось нацистское лицемерие, которое Арендт называет главной характеристикой режима. Но, наверное, точнее это было бы назвать оруэлловским словом «двоемыслие». Использование этих штампов приводило – в случае Эйхмана – к тому, что он попросту забывал многие факты. Дело было, как минимум, не только в том, что он не помнил фактов, неприятных для себя, – такая «забывчивость» была бы понятна. Но он вообще очень легко забывал все то, что не отмечалось высокопарными фразами и не подкреплялось соответствующим «клише». Так, он не помнил дату начала войны против СССР, содержание разговоров на Ванзейской конференции, а также деталей своей собственной деятельности во время командировок – за исключением встреч с «приятными» людьми.
Эйхман признается, что «бюрократический стиль – это единственный доступный мне язык». Он мыслит с помощью клише и теряет в себе уверенность, когда не может их найти, что еще больше дополняет его портрет «мелкой сошки». «У моего клиента душа почтальона», – говаривал его адвокат д-р Сервациус еще до начала процесса. Но важнее всего то, что, как указывает Арендт, с помощью языка (добавим – мифов, воплощенных в языке) сам Эйхман и все «немецкое общество, состоявшее из 80 млн. человек, также было защищено от реальности и фактов теми же самыми средствами, тем же самообманом, ложью и глупостью, которые стали сутью его, Эйхмана, менталитета». Практика самообмана превратилась в моральную предпосылку выживания настолько, что даже через 18 лет после падения нацистского режима Арендт утверждает: «Трудно не думать, что лицемерие стало составной частью немецкого национального характера» (с. 86-87).
На Ванзейской конференции, которая была призвана скоординировать все усилия по «окончательному решению», Эйхмана, по его словам, еще одолевали сомнения. Но тут он увидел, что не только нацистские боссы, не только партия и СС, но и «элита старой доброй государственной службы сражалась за честь возглавить этот кровавый процесс. “В этот момент я почувствовал то, что чувствовал Понтий Пилат, я был свободен от вины”. Ну кто он такой, чтобы осуждать? Ну кто он такой, чтобы “иметь свое собственное мнение по этому делу”?»
Вместе с вопросом о моральных истоках нацизма в книге Арендт постоянно поднимается вопрос об ответственности – нет, не Эйхмана, с которым все ясно с самого начала, а о принципах установления виновности. Понятное дело, что все жалкие сказочки битых коричневых диктаторов и их подчиненных на тему «я только выполнял приказ», которые рассказывались в Нюрнберге, не могут восприниматься сколько-нибудь серьезно. Они сами отдавали эти приказы, прекрасно осознавали их преступность и сознательно сделали выбор – а он у них был – и в экзистенциальном, и в практическом смысле. Эйхман говорил, что единственной альтернативой исполнению преступных приказов и участию в массовых убийствах было самоубийство, но это – прямая ложь. Арендт приводит пример офицера, который не пострадал, отказавшись служить нацистам, аналогичные примеры приводил Ясперс, такие случаи знакомы историкам. Но эти случаи уклонения не стали массовыми. И придется признать правоту американского историка: «Не бездумное повиновение, но осознанное приятие – вот что характеризовало немецкий стиль сотрудничества со злом». Фактически соглашаясь с этим, Арендт противоречит своему же выводу в «Истоках тоталитаризма», где она утверждала, что немцы были запуганы и подавлены пропагандой. А современные историки добавляют: у этой массовой моральной слепоты была материальная основа: немцы на самом деле в подавляющем большинстве получали выгоду от нацистских грабежей и «ариизации» собственности. Так что принятие клише было не столько насильственным, сколько добровольным . И потому абсолютно справедлив был вывод учителя Ханны Арендт – Карла Ясперса: «Каждый из нас несет вину, поскольку он оказался бездеятелен».
URL
- U-mail
- Дневник
- Профиль
- Комментировать
-
Поделиться
- ВКонтакте
- РћРТвЂВВВВВВВВнокласснРСвЂВВВВВВВВРєРСвЂВВВВВВВВ
- LiveJournal
среда, 16 октября 2013
00:10
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 15 октября 2013
01:11
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 10 октября 2013
15:55
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра