Спасибо
Darian Kern Rannasy за навеянное "Сном" настроение)
Мифы о призрачном прошлом. Оставлю их здесь перечитывать.
Печали за снежным кортежем трубят.
Закутана радуга в траурный плат.
Луна розовата в развалинах туч.
Отпели метели полуденных круч.
И голос, как полузадушенный зов,
Тоскует о песне из пепельных слов.
Пусть высушит слёзы и кровь суховей.
Затянутся раны от ржавых гвоздей.
Затянется память, забудется сон
Про черные космы обугленных солнц.
и из "Книги Синеры"***
Как ты сегодня, так же, как и ты,
мы возводили на сыром песке
тот замок, что давно слизнуло море
своим собачьим влажным языком.
Мы всё еще на кромке побережья,
а вдоль воды проносится со свистом
лохматый дым шальных товарняков,
и кто-то вслед глядит прощальным взглядом.
На башне Очарованных Блаженных
тень часового чутко охраняет
незыблемый покой своих господ.
Как нищие слепцы, мы тычем палкой
в сухой колодец обмелевших снов
и ждем напрасно, что случится чудо.
Ночные горы в клобуках тумана
под своды тьмы уходят друг за другом.
Вдали звонят - по нашим временам.
***
Незрячего пытала маета:
- Нам уповать на счастье бесполезно?
И с хохотом в ответ разверзлась бездна
ввалившегося старческого рта.
И факел лица серые зажег.
И площадь громыхнула наковальней.
И гневного прибоя голос дальний
нахлынул и разбился о порог.
Слепые бельма глянули в тоске,
бросая маете и страху вызов,
но гул уже растаял вдалеке,
в безветрии бессонных кипарисов.
Нам сон придется яви предпочесть:
не скотский сон, о нет, иного рода -
пусть снятся нам достоинство и честь,
и все добро, какое в сердце есть,
и наша с вами трудная свобода.
***
Здесь странствию конец. Ладью покинув,
я узнаю вслепую эти склоны
с их козами, лавандой, молочаем,
где скат то фиолетов, то малинов,
где вновь прикосновенье замечаем
прозрачных пальцев вышины бессонной.
Предел моей земли очерчен строго:
спускается заката колесница
за кромку кипарисов вдоль отрога,
а ближний ряд холмов на горизонте
уже последним светом золотится.
Вся жизнь моя - всего лишь сбор украдкой
обломков слов, растерянных когда-то,
а быть бы ей несокрушимой кладкой -
стеной высокой в тишине заката!