Дочитала "Фальшивомонетчиков" Андре Жида. Замечательное произведение. Думаю, чтобы дальше посмотреть "Тезея" или "Имморалиста". Кто читал, что скажете?
А сейчас пока просматриваю страницы из дневника. Очень занимательные комментарии.

Вот некоторые выдержки.

"Последние дни сдружился с Попом. В "Essay of criticism"* читаю:
These rules of old, discovered, not devised,
Are Nature still but Nature methodised,
Nature like liberty, is but restrain'd
By the same laws which first herself ordained.
Отлично, лучше не скажешь (столь разумная истина и так разумно
высказанная)... Ничего - более антипоэтического (но это не важно).
В полном восторге от "Послания Элоизы к Абелару" Попа. Мое уважение к нему растет по мере того, как я с ним знакомлюсь, и почему не сознаться, что его поэзия, перегруженная содержанием, волнует меня теперь несравненно сильнее, чем мутные извержения какого-нибудь Шелли, который заставляет меня где-то витать, оставив неудовлетворенной слишком важную часть моего "я"..."

Или вот еще.

"Вновь пробежал книгу Дугласа. Возвращаясь к свидетельствам первой его
книги ("Я и Оскар Уайльд"), он признается теперь в их вымышленности, но первую книгу, говорит он, его принудили написать, причем все лживые места написаны не им, а он только подписался, так что вышла книга под его именем, а автор ее - вовсе не он.
В новой книге - никаких уверток, все, что он ни скажет, - истина.
Истинная Истина, по его выражению. Мне он, пожалуй, нравился больше, когда говорил по другому. Так было откровенней, естественней. Какое от природы правдивое существо посмеет заговорить об "истинной Истине"?.."

читать дальшеЗдесь я вспомнила, ведь он же встречал их с Оскаром в Алжире. На снимке тех лет он удивительно напоминает мне одноклассника, а позже одногруппника и смотрит с таким же видом напыщенного индюка - в сознании происходит замещение. Оскар был еще той язвой. Начинаю смеяться, когда представляю изумление Андре, когда он слышит: "Мне не нравятся ваши губы: они совершенно прямые, как у людей, которые никогда не лгут. Я хочу научить вас лгать, для того чтобы губы ваши стали прекрасны и изогнуты, как губы античной маски."

По его словам Оскар "надевал показную маску, предназначенную для того, чтобы удивлять, позабавить, а иной раз для того, чтобы извести..."

— Вы слушаете глазами,— сказал он мне несколько неожиданно. — Вот почему я расскажу вам такую сказку:

«Когда Нарцисс был мертв, цветы полей опечалились и попросили у реки капелек воды, чтобы его оплакать. — Ах,— отвечала им река, — если бы все мои капли обратились в слезы, мне и тогда было бы их мало для того, чтобы самой оплакать Нарцисса: я любила его! — Ах,— сказали полевые цветы,— как могла ты не любить Нарцисса? Он был красив! — Разве он был красив? — спросила река. — Кто же лучше тебя это знает? Каждый день, склонившись на берегу, он созерцал свою красоту в твоих водах...»

Уайльд на мгновение остановился...

— «Я любила его за то,— сказала река,— что, когда он склонялся над моими водами, я видела в его глазах отражение моих вод».

Уайльд выпрямился и с каким-то странным смехом прибавил:

— Это называется: «Ученик».